ЖУРНАЛ LIFE STYLE

Жизнь без прикрас…

Жизнь без прикрас…

Фотографу Г. М. Б. Акашу 35 лет, и он наживается на детском труде. И на ураганах, которые разносят в щепки бамбуковые хижины в дельте Ганга, оставляя без крова тысячи людей.

Это наивно? Или цинично?

Г. М. Б. Акаша, сына простого служащего, циником не назовешь. Когда он видит, как кто-то плачет, то и ему на глаза наворачиваются слезы. Вот уже десять лет он фотографирует малолетних проституток и нищих стариков, униженных и оскорбленных; людей, для которых каждый день — это борьба за жизнь. Его фотографии становились призерами престижных международных фотоконкурсов.

«Но я еще ни разу не замечал, чтобы герои моих фотосюжетов стали жить хоть немного лучше, — говорит Акаш. — Ведь на этих снимках зарабатываю только я».

Г. М. Б. Акаш не хотел мириться больше с тем, что он отделен от своих героев. Он решил разыскать людей со своих старых фотографий и поделиться с ними частичкой успеха, которого он добился исключительно благодаря им.

Г. М. Б. Акаш  (1977, Бангладеш) – известный фотограф, который получил свыше 60 международных наград. Его работы представлены в National Geographic, Vogue, Time, Newsweek, Geo, Stern, Der Spiegel, The Guardian, Marie Claire, PDN и других изданиях. В 2004 году он получил премию как молодой журналист на фестивале Scope Photo в Париже. В 2006 году был удостоен награды World Press Photo, в 2009 году получил приз TPOY, самую престижную награду в области тревел-фотографии.

Мунна — один из первых десяти героев фотографий Акаша, которым он решил помочь.

Паромный терминал в Дакке. Столица Бангладеш не отличается красотой, и этот причал тоже не назовешь живописным местом. Берега реки Буриганги завалены грудами мусора. Сварщики латают ржавые баржи, в реку сыплются искры. На берегу два десятка торговцев разложили на кусках брезента свой товар — «шошу». Так здесь называют огурцы, самый  ходовой овощ в пышущей зноем Дакке. Одному из торговцев помогает сын — 13-летний молчаливый парнишка, которого зовут Мунна.

«Я сделал этот снимок пять лет назад», — рассказывает Акаш, показывая мятый журнал.  На обложке изображены старческие руки, ухватившиеся за рычаг. В заскорузлые пальцы, перепачканные машинным маслом, въелась металлическая пыль. Лицо человека на фотографии видно смутно, но зритель сразу понимает, что за станком работает не старик, а ребенок. На снимке — руки Мунны.

Эта фотография принесла Акашу мировую известность. Он получил солидный гонорар, но достался он ему совсем не просто. Обычно детский труд фоторепортеры снимают тайком. Но Акаш таких методов не признает. Он часто бывает в мастерских на окраинах Дакки. Сюда никогда не приходят инспекторы из международных концернов, ведь здесь изготавливают товары только для внутреннего рынка: лампочки, чашки, фейерверки...

Как и в любой другой бедной стране, хозяева таких мелких фабрик безнаказанно используют детский труд. Нищета вынуждает родителей отдавать своих малолетних ребятишек на фабрики, хотя это и запрещено.

«Сначала я прихожу в мастерские без фотоаппарата и просто говорю с хозяевами, — рассказывает Акаш. — О  том, что детям вообще-то нужно учиться. Что раз уж они берут их на работу, то нужно обеспечить им нормальные условия труда».

А потом Акаш признается, что он фотограф и хочет честно рассказать о положении детей в Бангладеш. Чтобы весь мир узнал, какие преобразования нужны их родной стране.

«Владельцы многих мастерских, узнав, что я фотограф, сразу же выставляют меня за порог, — говорит Акаш. — Но есть и те, кто отзывается на мою просьбу, потому что я с ними честен. Они понимают, что помогут мне сделать что-то хорошее, если разрешат фотографировать».

Бывший работодатель Мунны, например, радуется, когда Акаш фотографирует детей, которые по полдня стоят у станков, штампуя из старых труб оси для велосипедных колясок. Дети зарабатывают вчетверо меньше взрослых. «Я всегда только рад, когда люди могут отправить своих детей в школу, — говорит хозяин мастерской. — Но мало кто может себе это позволить, поэтому я беру на работу детей. Меня это устраивает. А подростки, работающие у меня, кормят свои семьи».

35-летний фотограф не берется оценивать эти высказывания. У него другая цель: показать, что происходит с людьми, когда общество живет по таким законам. Именно ради этого Акаш пять лет назад сфотографировал руки Мунны. Спустя годы он осознает, что может предложить героям своих фотографий нечто большее: сочувствие.

Но чем фотограф может помочь беднякам, которых он фотографирует? Конечно, проще всего было бы просто дать им денег.

Однако журналистская этика запрещает платить гонорары героям статей и фоторепортажей. И тогда Акаш придумал то, что теперь называют «участием в прибыли». Он находит людям деньги на открытие собственного маленького бизнеса и помогает им советами.

Через пять лет после своей первой встречи с Мунной Акаш приезжает в  мастерскую на окраине города. Мальчишка все так же стоит у станка, ему уже  13 лет. После смены Акаш провожает его домой, в трущобы Дакки. Семья Мунны теснится в одной комнате на втором этаже бетонной развалюхи. Тетя подростка светит фонариком, пока Акаш в кромешной тьме поднимается в дом по железным ступенькам, вбитым в бетонную стену. Электричества в квартире хватает только для маленького вентилятора, даже готовить приходится на открытом огне. Когда женщины начинают стряпать, все задыхаются в дымном чаду.

Акаш несколько часов говорит с родителями Мунны. Отец мальчика работает чистильщиком обуви — такие люди в Бангладеш относятся к низшей касте. В низкий сезон он не получает почти ни гроша. Сестра Мунны ходит в школу (в старших классах только девочки в Бангладеш учатся бесплатно). А 13-летний мальчик зарабатывает всему семейству на жилье и еду.

Так что, никакой надежды на лучшую жизнь нет? Акаш так не считает. Он знает:  люди, привыкшие к нищете, даже не задумываются о том, что они могли бы изменить свою жизнь. А если бы задумались? Как бы поступил отец Мунны, если бы его сын перестал работать в мастерской?

«Однажды я уже работал грузчиком на рынке, — отвечает отец Мунны. — Займусь этим снова. Вот если бы и я сам мог чем-нибудь торговать, Мунне не пришлось бы больше горбатиться в мастерской».

«Что вам нужно, чтобы начать торговать на рынке?» — тут же спрашивает Акаш. «Не знаю».

Уже через несколько дней фотограф знает все о торговле огурцами в Дакке: у кого можно купить товар оптом, сколько можно заработать, сколько стоит место на рынке. Потом Акаш собирает информацию об отце Мунны. Он расспрашивает других чистильщиков обуви: пьет ли он, играет ли в азартные игры? Только убедившись в том, что у мужчины нет вредных привычек, Акаш едет вместе с ним на оптовый рынок.

Фотограф оплачивает стартовый капитал: первую партию огурцов и весы. На прощание он напоминает новоиспеченному бизнесмену: «Это не благотворительность, а подарок. Я дарю вам эти огурцы и эти весы, потому что не  хочу, чтобы ваш сын стоял у станка. Потому что он тоже помог мне заработать».

Через несколько недель Акаш приходит на рынок. Отец с сыном продают огурцы, торговля идет бойко. Мунна, у которого не было детства, никак не привыкнет к тому, что после обеда он теперь может ходить в школу.

Его отец стоит перед горкой огурцов и плачет. Он до сих пор не может поверить в то, что его жизнь изменилась благодаря одной-единственной фотографии, на которой видны только руки его сына.

А тем временем к станку встает другой ребенок. Он утверждает, что ему 13 лет. Но на вид ему гораздо меньше.

Этот случай показателен для фотопроекта, который Акаш назвал «Выжившие». Фотограф не хочет, чтобы к героям его работ относились как к жертвам. Он видит в них героев ежедневной борьбы за выживание в стране, которую Акаш любит, несмотря ни на что,  как раз благодаря таким людям.

«Эти люди доказывают, что человеческий дух не может сломить ничто, — говорит Акаш. — Они заслужили достойную жизнь».

Четверть доходов от своей книги «Выжившие» он хочет вложить в будущее Мунны и других своих героев. Каждому из них он даст по 200 долларов на создание собственного дела. А сколько времени Акаш готов потратить на каждый проект? Столько, сколько потребуется.

«У каждого своя история, — объясняет он. — Я не собираюсь создавать никаких фондов или открывать банк, который будет раздавать микрокредиты. Я не хочу собирать день­ги на благотворительность. Я был и остаюсь фотографом. Этот проект — часть моей работы».

Вот что Акаш подразумевает под «работой с людьми». Отправившись на юг страны снимать последствия наводнения, Акаш мимоходом заглядывает в гости к двум сестрам, которым помог наладить торговлю яйцами, купив 30 утят и корма на три месяца.

С девушками он познакомился несколько лет назад, когда делал репортаж о том, как их отца загрыз тигр.

Потом фотограф обязательно проведает и Абуталеба, тоже ставшего жертвой тигра, и снова будет призывать его набраться терпения. Нужно подождать еще несколько месяцев, прежде чем тысяча мальков, запущенных в пруд перед его домом, вырастут и он сможет удить рыбу. У Акаша есть причины для беспокойства: как бы Абуталеб не сдался и не продал оставшийся рыбий корм…

«Эти люди едва сводят концы с концами, — говорит Акаш. — Они ценят мои советы, но я не могу постоянно их навещать. Главная моя задача — позаботиться о том, чтобы они не опустили руки и довели начатые проекты до конца».

Надо признать, что в одиночку Акаш не осилил бы эти первые десять проектов. Ему, в конце концов, тоже нужно работать, чтобы прокормить собственную семью.

«Но мне очень повезло — у меня много хороших друзей», — говорит Акаш.

К примеру, когда утки, которых фотограф подарил сестрам-сиротам, почему-то перестали нести яйца, один из друзей выведал у какого-то специалиста, что все дело в местной соленой воде, к которой птицы не привыкли. Когда у молодой матери, для которой Акаш поставил табачный киоск в трущобах, кто-то стал воровать сигареты, трое друзей фотографа подкараулили воришку и застукали его с поличным. Оказалось, что сигареты из киоска воровал... муж этой женщины. Правда, тот проект все равно провалился.

И если Акаш не извлекает уроков из подобных неудач, то друзья возвращают его в реальный мир. Больше никаких поспешных проектов без тщательной проверки людей, которым он хочет помочь! Завистливые соседи или родственники могут погубить любое начинание подопечных Акаша. А добрые люди помогут им добиться успеха.

Деньги на первые десять проектов он брал в долг.

Но теперь все затраты окупились, и Акаш сможет помочь и другим людям, которых он снимал. Но для начала их нужно найти.

В деревне Габура, что в провинции Сатхира, день выдался пасмурным. Последний раз Акаш был здесь, когда после циклона «Айла» вся деревня оказалась под водой.

Сейчас все выглядит иначе,  и Акаш  никак не может найти место, где он сфотографировал мальчика с синей рыболовной сетью.

Репортер достает ту фотографию из сумки и показывает ее людям в магазине, на улицах и на причале: кто-нибудь знает этого мальчика?

«Да это же Фарук! Он живет на другом берегу», — говорит паромщик. Акашу показывают дом семьи мальчика. Сбегаются соседи, Фарука забирают из школы. Отец ребенка спрашивает, зачем приехал фотограф.

«Я хочу попросить у вас разрешение на публикацию снимка», — говорит Акаш.

….Но на самом деле фотограф лукавит. В действительности он хочет проверить, заслуживает ли эта семья помощи. Он попросит друга, который живет неподалеку, выяснить все поподробнее.

О проекте Акаша узнают люди (например, о фотографе уже писал журнал GEO, http://www.geo.ru/puteshestviya/nishcheta-i-muzhestvo). И они подключаются, помогая подопечным Акаша. За кем-то присматривают, кому-то помогают справиться с трудностями. Фотограф верит, что те, кто с его помощью смогли изменить свою жизнь, станут примером для своих соседей, близких, для тех, кто также оказался в бедственном положении. Ведь для того, чтобы помочь людям, не всегда нужны деньги. Иногда надо вселить в них веру и дать надежду… Надежду на то, что лучшая жизнь возможна. 

Источник: Журнал ГEO
текст: Г. М. Б. Акаш
фото: Жизнь без прикрас G.M.B. Akash

реклама Скидка 20% Лазерное лечение варикозных вен
реклама

Рекламодатель: ЗАО "Центр Флебологии"
ИНН: 7728199296