Пьеса
Автор. Галина Шульдякова
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Мать, статная женщина, 64 лет
Вера, ее дочь, 35 лет
Действие происходит в квартире 31 декабря. К пожилой супружеской паре должны прийти гости – две дочери и трое внуков – встречать Новый год. Мать в фартуке суетится на кухне. Раздается звонок, мать бежит открывать дверь. Дочь приходит раньше других гостей, помочь матери. На ней короткий пуховичок, в руках новогодний пакет с подарками и дыня под мышкой.
Мать (с возмущением). Вера, ну наконец-то! А моя любимая внучка где?
Вера. Попозже придет, с подружкой пошла встретиться, подарками обменяться.
Мать. Мороз на улице, а ты в короткой куртке бегаешь, застудишься! А дыня откуда? (Берет дыню и уносит на кухню.)
Вера. На работе подарили, экзотический фрукт.
Мать (буркнула под нос). Лучше бы уж ананас.
Вера (раздевается, достает шампанское из пакета и заходит на кухню). Ты чего такая заведенная? А папа где?
Мать (со злостью). Ушел!
Вера. Куда?
Мать. Не знаю! Бахнул дверью и ушел! (Садится за стол и энергично начинает нарезать колбасу.)
Вера. Что случилось? Вы, как всегда, поругались?
Мать. Все в одни руки! Все заняты, всем некогда! Папу вашего не допросишься в магазин сходить, сидит сутками телевизор смотрит. С утра отправила за майонезом, не тот майонез купил. Я ему говорила – легкий, с перепелиными яйцами. Ничего доверить нельзя!
Вера. Господи, как Новый год, так у вас скандал. Каждый год одно и то же, ты устаешь, начинаешь срываться. (Кладет в холодильник шампанское.) Ну куда ты столько наготовила?
Мать. А как ты хотела?! Восемь человек семья, и все придут голодные.
Вера. Селедку под шубой могла бы и не делать, ее все равно особо никто не ест.
Мать. Оля любит, она селедку просила. Да и какой Новый год без шубы?
Вера. Подожди, а откуда восемь, нас же семь? (Садится за стол напротив матери.)
Мать. Ну как же, мы с дедом, ты с Варюхой, Оля с детьми… Игорь твой. Он придет?
Вера (нервно). Я же говорила тебе, не придет.
Мать. А ты его приглашала?
Вера. Приглашала! Сказал, что с родителями на даче будет, но заскочит ненадолго поздравить.
Мать. А он тебе не предлагал вместе Новый год встречать?
Вера. Рано еще об этом говорить.
Мать. Он, надеюсь, не женатый?
Вера. Да нет…
Мать. Смотри не вляпайся.
Вера. Мам, не приставай с расспросами. Дай хоть чаю попить.
Мать (перебирает в коробке чай). Тебе обычный черный или спокойствие и баланс?
Вера (с иронией). Спокойствие и баланс хочу.
Мать. А оливье положить перекусить?
Вера. Я не голодная. Мы дома перед выходом с Варюхой поели.
Мать. А что вы ели? (Наливает Вере чай).
Вера. Макароны.
Мать. Опять макароны! Сама кое-как питаешься и ребенка плохо кормишь! Надо полезное кушать, рыбу готовь чаще, для костей полезно.
Вера. Да не любит она рыбу, ее не заставишь. Не насильно же кормить.
Мать. Подход надо знать. Я ее вот как-то уговорила, когда она после школы забегала на обед.
Вера (с сарказмом). И как тебе это удалось?
Мать. Я ей пообещала триста рублей дать, если она рыбу съест. А она мне в ответ – «за пятьсот тогда». Вот и договорились.
Вера. Мам! Чему ты ее учишь?
Мать. А что такого? У нее предпринимательская жилка, может она экономистом станет. Да и готовить надо вкусно, у бабушки она от еды не отказывается.
Вера (уставшим голосом). Некогда мне готовить. Я так за неделю вымоталась на работе.
Мать. Подарки-то хоть успела купить?
Вера. Успела.
Мать. Отцу ботинки зимние нашла?
Вера. Я шерстяной свитер ему купила.
Мать. Я же говорила, ему ботинки нужны, свитеров у него хватает!
Вера. Что купила, то купила! Ботинки надо мерить, я с ним потом съезжу в магазин.
Мать. А Варюхе чего?
Вера. Она гитару просила.
Мать. Ей учебой заниматься надо, а не на гитаре брынчать. Надо мне с Варюхой поговорить.
Вера. Не трогай ее! Не надо на нее давить. Нравится, пусть занимается музыкой.
Мать. Ты на собрание в школу ходила?
Вера. Ходила.
Мать. А с историчкой разговаривала?
Вера. Нет.
Мать. Почему? У нее что, одна тройка выходит в четверти?
Вера. Ничего страшного. Кто эти оценки потом вспомнит. Эта историчка детей замучила, двойки всем подряд ставит. Варюха уже историю ненавидит.
Мать. Учителям тоже непросто. Дети избалованные, все права качают, ремня им не хватает. С нами родители никогда не сюсюкались. Некогда было, все в поле работали с утра до ночи.
Вера (хлебнула чай и обожгла язык). Мам, ну ты еще расскажи, как гусей в детстве пасла. Сейчас времена другие. (Хватает пирожок со стола.)
Мать. Подожди, не ешь пироги пока. Там сюрприз.
Вера. Какой еще сюрприз. (Кладет обратно пирожок.)
Мать (интригующе). Там я свое колечко положила, кому попадется счастливый пирожок, в новом году замуж выйдет.
Вера. У тебя одна тема, я вообще больше замуж не хочу. У нас с Варюхой все хорошо. Главное, чтобы в доме скандалов не было.
Мать. Вот подрастет дочка, останешься одна, взвоешь от одиночества.
Вера (раздраженно). Ты можешь не лезть в мою жизнь!
Мать. Я могу не лезть, но не лезть ВООБЩЕ я не могу.
Вера (со вздохом). Ладно, мам. Давай, чего делать?
Мать. На вот, бери хлеб, бутерброды с икрой мажь.
Пауза. Обе занимаются готовкой.
Вера. Темно уже… А папы все нет. Ты ему звонила?
Мать (сердито). Не буду я ему звонить! Все нервы вытрепал! Никакой помощи от него. С работы приходит, поел и на диван.
Вера. Ну что ты хочешь? Папа устает. На пенсии, а еще на работу бегает, деньги зарабатывает.
Мать (берет дыню и крутит ее на столе туда-сюда перед собой). Да у него энергии, он до ста лет проживет на таком питании! Его палкой не добьешь! Все ждет, когда я помру, а он молодуху себе найдет. (Вонзает нож в дыню.)
Вера. Господи, мам. Ну что ты говоришь.
Мать (начинает разрезать дыню). Терплю, потому что деваться некуда. Все на мне одной держится. Семью стараюсь сохранить, собрать всех на Новый год, стол накрыть. Не станет меня, разбежитесь в разные стороны.
Вера (перехватывает у матери нож и начинает сама нарезать дыню кусочками). Сколько себя помню, постоянно жалуешься на папу, всю жизнь разводитесь. Сама его вечно доводишь. Пилишь его постоянно, не нем уже живого места нет.
Мать. Папочку стало жалко?! Ты не стала терпеть, развелась, так и останешься одна! (Берет кусок дыни и откусывает.)
Пауза.
Вера. Если ты не прекратишь, я сейчас уйду! (Порывается встать.)
Неожиданно звонит телефон. Вера хватает трубку и выбегает в коридор. Мать замирает, поддается вперед, поворачиваясь ухом, чтобы подслушать разговор.
Вера. Алло! Игорь, ты где?! Машина не заводится?.. Она у тебя вроде новая?.. Я подарок приготовила, хотела поздравить тебя… Алло! Алло! Не слышно что-то… (Кладет трубку.)
Вера, чуть помедлив, возвращается на кухню, садится за стол, закрывает лицо руками. Неловкое молчание.
Мать (стараясь поддержать). Не приедет, и не надо! Посмотри, как метет на улице, может и правда не может выехать…
Вера (сквозь слезы). Да не нужна я ему…
Мать. Плюнь и разотри! Не унижайся. Я за мужиками никогда не бегала. Вот будет еще звонить, а ты трубку не бери, пусть понервничает…
Снова звонит телефон. Вера выбегает в коридор.
Вера. Алло! Игорь! (Сквозь слезы). С утра? На охоту… Уже завтра? (Повышает тон.) Не можешь, значит не можешь!
Вера возвращается на кухню, садится напротив матери и нервно раскладывает дыню на тарелке.
Вера (с угрозой в голосе). Лучше ничего не говори…
Пауза. Слышно, как тикают часы.
Мать (вкрадчиво). Ну, что ты в нем нашла?..
Вера. Он не такой, как папа. Не подкаблучник, его под себя не подмять...Интересный, умный, но так занят своей жизнью, что похоже ему никто не нужен…Не подпускает к себе близко…
Мать. Попроще надо находить. Лучше, когда мужчина больше любит, а женщина позволяет себя любить.
Вера. Попроще – скучно.
Мать (раздосадовано). Намаешься, ох уж эти уж эти страсти–мордасти… Что же никак не складывается… Господи, у нас в семье все несчастные по женской линии, как не судьба. Я и не хотела замуж за вашего отца выходить, он сам за мной бегал, прохода не давал. Просто замуж пора было выходить, никто особо не брал, а он летное училище окончил. Поженились. Сразу вы родились. Всю жизнь промотались по гарнизонам, он вечно на полетах, а я с вами двумя на руках, все здоровье угробила с этими переездами. Во всем себе отказывала, чтобы одеты были хорошо, в институт поступили, замуж повыходили. Не заметила, как и жизнь пролетела. Ну что тут говорить. А теперь вот сидим по разным комнатам, не о чем и поговорить. Доброго слова не скажет. Не могу, все меня раздражает в нем.
Вера. Он же уходил, так ты криком кричала – «верните!» Вернули. Ты не сможешь без него, всю жизнь за отцом прожила, он нас всем обеспечил. Не накручивай себя. Он за тебя всегда волновался, переживал… Вспомни, когда ты в больницу попала, каждый день навещал. Просто папа скупой на эмоции… Каждый любит, как умеет… (Пауза.) Я вот все думала, почему он тебя терпит, с твоим-то характером еще и подшучивает над тобой. А потом поняла, ты же рассказывала, он без матери рос, тетке не до него было, ему внимания всегда не хватало… (Шутливо.) А тут столько внимания, с утра до вечера его воспитываешь – «не так сидишь, не так стоишь, куда пошел, где так долго был». Он и рад.
Мать (подчеркивая свою значимость). Да, он за мной, как у Христа за пазухой. (Вера хихикнула). Уже сколько лет вместе прожили, хочется, чтобы у вас все наладилось. (С беспокойством.) У Оли муж загулял, оставил ее с двумя детьми. Теперь ты развелась… Дед ваш любил выпить, и ты себе пьющего нашла… Еще хуже, чем у сестры, у нее хоть деньгами помогает. Почему ты на алименты не подала? И в кого ты такая гордая?
Вера. Сама справлюсь. Не надо нам с Варюхой от него ничего.
Мать. А мы с отцом пытались тебя остановить, но разве ты послушала… Из дома грозилась сбежать. Он ведь тогда уже выпивал…
Вера. Студенты в общежитии все выпивают. Я не думала, что у него с этим проблемы.
Мать. Свадьба какая ужасная была, я так отравилась сильно в этой столовой. Родители у него – беднота, за столом жрать было нечего.
Вера. Они хоть нас поддержали, какие могли деньги собрали. А ты в загсе, как на похоронах стояла, а отец вообще на свадьбу не пришел.
Мать. У меня предчувствие нехорошее было. У вас даже свидетельство о браке за номером три шестерки выдали.
Неожиданно выключается свет.
Мать. О господи! (Перекрещивается.)
Вера (включает на телефоне фонарик и подходит к окну). Да, все нормально. Вон, в соседних домах свет везде горит. Похоже, только в нашем подъезде погас. Скоро включат, у кого-то небось замкнуло.
Мать. У меня тут свечка была. (Чиркает спичкой и зажигает перед собой свечу.) Я все думаю, может, на весь наш женский род порчу навели…
Вера. Не придумывай. Не верю я в это. Большинство людей сами на себя порчу наводят.
Мать (загадочно, приглушенным голосом). Я тебе не говорила… Был случай в молодости… Дед ваш молодого цыгана порезал… Не насмерть, слегка. На хуторе табор стал, а я к цыгану этому бегать стала, влюбилась. Отец, как узнал, его порезал и весь табор прогнал. А мать у этого парня гадалкой была. Так может эта она весь наш род прокляла.
Вера. Да, все у нас нормально, у других бывает и хуже… Мы хоть замуж сходили, трое внуков у вас. Сейчас многие разводятся, все мужики гуляют, или пьют, а если не пьют и не гуляют, тогда импотенты. Не знаешь, что и лучше. Вообще с мужиками беда.
Пауза.
Мать. Да… Это беда еще со времен войны. Хоть отец живой вернулся. Красивый дед ваш был, высокий, под два метра ростом, да еще на гармони играл, все девки падали. Председателем колхоза был. Помню, он рассказывал, что частенько видел ночью, как люди мешками зерно воровали. Я удивлялась, почему он это терпит и ничего не делает. А он – «голод, этих посадят, работать вообще некому будет».
Вера. А как он на бабушку внимание обратил?
Мать. Это она как шестеро детей родила, растолстела. По молодости-то очень красивая была и умная… С характером. Когда он к ним в деревню приехал, они с подругой его увидали и поспорили: кто первый на чердак разрушенного дома забежит, той он и достанется. Мамка первой и добежала. (Засмеялась.)
Вера. Ты это никогда не рассказывала… Почему они жили так плохо?
Мать. Отец очень злой был, мы его как огня боялись. Меня не трогал, а вот братьев колотил постоянно. Старшего однажды чуть до смерти палкой не забил за то, что тот не удержался и пироги раньше ужина съел. Мамка за нас переживала… Отца сильно ревновала, все бегала в сельсовет, жаловалась, что он любовницу очередную себе завел. Раньше строго с этим было, могли из партии исключить. Но все равно он на старости лет ушел к другой. Тяжелая судьба, не пережила мамка этого, очень уж его любила. А ведь она из богатой семьи, образованной была, по тем временам – большая редкость. Очень наряжаться любила… Где-то была старая фотография, потом покажу, она в шубке такой стоит – белой, коротенькой… Я потом тоже успела ее поносить.
Неожиданно включился свет.
Слава богу! (Задула свечу.) О, вспомнила! Вер, я же хотела, чтобы ты шубу мою мутоновую померила! А то бегаешь в этом пуховичке, как подросток.
Мать идет в коридор и пыхтя достает из глубины шкафа шубу.
Вера. Сейчас уже такие не носят…
Мать. Да ты померь! Леопард опять в моде.
Вера неохотно надевает шубу и смотрит на себя в зеркало.
Мать. Отличная шуба, как новая! Прям в самый раз. Это мы с отцом покупали, когда он в Монголии служил. Бери и носи! Надела в мороз и пошла – «кум королю и сват министру»!
Вера. Тяжелая… Очень жарко в ней. (Расстегивает пуговицы).
Мать. Так добротно уже не шьют. Я в ней как королева по гарнизону ходила, мужики на меня все заглядывались. (Поправляет Вере шубу в плечах и гладит мех). Не сутулься! Что ты сгорбилась. Не умеешь себя преподносить. (Застегивает обратно верхнюю пуговицу.) Может кто тебя приметит… Развелась, теперь ребенок без отца растет.
Вера (сквозь слезы). Не хочу я твою шубу! (Резко скидывает шубу, бросает на пол.) Из-за ваших скандалов я так рано замуж выскочила, чтобы из дома сбежать! Ты кого хочешь достанешь! (Хватает с вешалки куртку и порывается уйти).
Мать громко охает, хватается за сердце и садится медленно на стул, откидываясь на спинку.
Вера (подскакивая к маме). Мам! Тебе нехорошо?
Мать (слабым голосом, притворно). Давление, наверное, поднялось. Накапай мне валокордина… В шкафчике на кухне… Тридцать капель… Разбавь водой из кувшина.
Вера спешно бежит к столу, где стоят два кувшина, наливает воды в стакан, накапывает валокордин и подает матери. Мать залпом выпивает. Вера бережно вешает шубу в шкаф.
Мать. Что-то щеки горят. (Трогает свои щеки.)
Вера. Да… Ты раскраснелась что-то…
Мать (принюхиваясь к стакану). Как-то странно пахнет… будто спиртом… Ты из какого кувшина воду наливала?
Вера. Из белого…
Мать. Бестолочь! Надо было из розового. В этом кувшине водка налита. Ты что мне в водку валокордин накапала?!
Пауза
Вера. Да, откуда я знала?.. Перепутала видимо… (Смотрит на мать и начинает хохотать, схватившись за живот).
Обе вместе смеются и затихают.
Вера. Мам, иди приляг на диван, отдохни.
Мать. Да мне вроде полегчало.
Вера. С тобой бесполезно спорить. Посиди хоть.
Мать (деловито). Некогда, уже семь вечера, скоро начнут все собираться. Стол пора накрывать.
Начинают суетиться на кухне. Мать подает Вере блюдо из холодильника. Вера порывается выйти из кухни с блюдом, но тут останавливается и поворачивается к матери. Пауза.
Вера (с нежностью). Мам, спасибо, что ты за нас переживаешь, а как – это неважно. Никто ведь особо не беспокоится, что я сегодня ела или что я в короткой куртке по морозу бегаю…
Мать (буркнула под нос). Как умею. Позвони отцу, где он там пропал.
Мать продолжила суетиться. Через минуту Вера вернулась.
Вера. Абонент не доступен… Может у него батарейка села…
Мать (с беспокойством). Позвони сестре, может у нее отсиживается. Куда ему еще деваться в такую погоду…
Вера набирает телефон.
Вера. Оль, папа у тебя? Да нет… Ничего не случилось, просто в магазин побежал, а его что-то долго нет… Наверное, уже придет сейчас. А вы скоро? Отлично, ждем. (Кладет трубку.)
Пауза. Вера с матерью растерянно переглядываются. Вера машинально хватает пирожок, откусывает и с удивлением обнаруживает колечко в пироге.
Мать (развела руками). Поздравляю!
Раздается длинный звонок в дверь. Обе выбегают в коридор. Вера смотрит в глазок.
Вера (радостно). Отец вернулся! И Игорь с ним…
Мать. Иди быстренько хоть губы накрась, а я пока дверь открою.
Мужской голос за дверью: «Открывайте! Дед Мороз пришел и Снегурочку в лифте встретил!»
Автор. Галина Шульдякова
Telegram . @Galina_Reklama
e-mail. galina.shuldyakova@gmail.com
2024 год.